Читать книгу - "Исцеляющая любовь [= Окончательный диагноз ] - Эрик Сигал"

Барни старался ее урезонить.

— Кастельяно, сколько раз тебе говорить, что ты попала в очень щекотливую ситуацию? Где твое самолюбие? Тебе не кажется, что ты заслуживаешь полноценной любви?

— Барн, он говорит, что любит, — слабо отбивалась Лора.

— Не сомневаюсь! Только на свой лад. Проблема в том, что ты сама себя не любишь. Почему ты не сходишь к психологу?

— Например, к Эндрю Химмерману? — хмыкнула она. — Можно было бы совместить консультации с любовными свиданиями.

— Не зубоскаль! — возмутился Барни. — Грета создала у тебя искаженное представление об этом человеке.

— Ага, ты, стало быть, теперь и сам такой? — парировала она. — Вы с ним, случаем, не из одного клуба?

Барни очень хотелось рассказать ей о том, что он узнал от Химмермана. Открыть ей глаза на «соблазнение» Греты. Но он не мог. Это была врачебная тайна. Поэтому он завершил дискуссию:

— Лора, я тебе подыщу кого-нибудь подходящего.

— Отлично. Только чтобы волосы были светлые! Блондинку может понять только блондин.

Она повесила трубку с чувством победителя в споре. Но разве это был спор? Скорее разговор с лучшим другом, жаждущим ей помочь.

Лора подавила в себе желание перезвонить. Вместо этого она набрала номер Маршалла, который засиделся у себя в лаборатории.

Он с радостью откликнулся на ее голос.

— У меня жуткое настроение! — пожаловался он. — Давай через полчаса встретимся?

«Вот-вот, — подумала Лора, — я ему нужна! Он хочет меня. Следовательно — он меня любит. Разве не это самое главное?»

У Маршалла выдался тяжелый день. Сначала секретарша отдела пожаловалась на обострение очередной тяжелой болезни («По-моему, она в свободное время читает справочник Мерка», — как-то пошутила Лора). Потом его вызвали в школу, потому что Донни «опять безобразничал».

А в довершение, вернувшись в лабораторию, он не обнаружил в корреспонденции давно ожидавшегося сверенного текста статьи Родеса и Карвонена, которая должна была сделать достоянием мировой научной общественности их потрясающее открытие.

Будучи не в состоянии сосредоточиться, он поехал в теннисный клуб, оплатил час игры с инструктором и разбил беднягу в пух и прах. Однако и вернувшись домой, чтобы поужинать с детьми, он все еще был в дурном расположении духа.

Донни попал прямо в точку, заявив:

— Папа, ты все время сердишься, а от этого аппетит портится. Может, мы лучше поедим с миссис Хендерсон?

Прекрасно, прекрасно. Сегодня у него было желание всех убить. Он поднялся к Клэр, но она уже спала и, судя по всему, просыпаться до утра не собиралась. Чувствуя себя ненужным дома, он вернулся в институт и засел в лаборатории. Но во всем отделе больше не было ни души, а от этого ему стало еще тоскливее.

В начале одиннадцатого зазвонил телефон. Лора!

— Послушай-ка, — предложил он, — давай встретимся на стоянке и поедем покатаемся.

Она с готовностью согласилась.

Маршалл сходил в туалет, умылся, причесался и направился к лестнице. Дойдя до площадки, он оглянулся. В кабинете директора горел свет. Он решил попрощаться с Родесом. Пусть отметит, что он работает допоздна…

Он постучал. Ответа не было. Он постучал опять, потом тронул ручку и увидел, что дверь не заперта. Маршалл нерешительно вошел и негромко окликнул:

— Пол? Вы где? Это я, Маршалл. Есть кто живой?

Он обвел взором кабинет. Все лампы включены, а стол завален бумагами. Должно быть, Родес вышел подышать. Надо немного подождать.

Он не смог удержаться от искушения посидеть в директорском кресле, которое рассчитывал занять уже через год. Даже если Пол застукает его с задранными на его стол кроссовками, это не страшно — у директора отменное чувство юмора, да к тому же он относился к Маршаллу прямо-таки по-отечески.

Он откинулся в кресле, про себя произнося «тронную» речь: «Добрый день, коллеги. Ваш новый директор, его величество Джафф, вступает на престол, дабы пробыть на нем ближайшие тридцать лет. Кто желает, может подойти и поцеловать мой стэнфордский перстень».

Он дал волю фантазии. «Интересно, что будет потом? Может, позвонят из Белого дома? Или ООН? И может, пригласят в конгресс? Родеса постоянно куда-то зовут. А интересно, над чем это он работает посреди ночи?»

Искушение одолело его, и Джафф склонился над столом.

И хорошо сделал! На самом верху лежали гранки статьи в «Медицинском журнале Новой Англии» — те самые, которых Маршалл сегодня так ждал.

Он взял листок и попытался отыскать два абзаца, которые написал сам. «Господи, — мелькнуло у него, — где-то тут есть и мое имя».

Он испытал новый прилив возбуждения и стал искать титульный лист статьи. Нашел не сразу: листок лежал текстом вниз. Где-то после Родеса и Карвонена (или Карвонена и Родеса — он знал, что их спор на этот счет еще не закончен) должно стоять его имя, как свидетельство и его скромного вклада.

Маршалл откинулся на спинку кресла и перевел дух. Статья была поставлена в самое начало номера. Обманчиво простое название скрывало революционное значение работы. «Новый подход к применению биоинженерных методов для разрушения онкогенных клеток».

Ага, вот оно! Между Ашером Айзексом и Джеймсом Лоуэллом: «Маршалл Джафф, доктор медицины, доктор биологии».

Он завороженно уставился на буквы, упиваясь пьянящим предвкушением славы.

Тут он заметил что-то еще. В названии статьи не значилось имени Сири Такало. А где же, позвольте, Яако Фредриксен, с которым они так душевно коротали долгие финские ночи за клюквенной наливкой? Черт, ведь Яако пришел в этот проект намного раньше Джаффа! По слухам, Карвонен видел в нем своего преемника, и он вполне заслужил эту честь, ибо никогда его босс не открыл бы свою формулу, если бы его не натолкнул на это Яако.